Сергей Соловьёв: «Новый прокат вырастет из киноклубов!»

Евгений СУСОРОВ, 26 сентября 2016

Режиссёра Сергея СОЛОВЬЁВА екатеринбургскому зрителю лишний раз представлять не нужно. Даже те, кто редко ходит по кинотеатрам, наверняка хоть раз в жизни смотрели «Сто дней после детства», «Мелодии белой ночи», «Чужая белая и рябой», «Чёрная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви», «Дом под звёздным небом» — а песня Виктора ЦОЯ «Мы ждём перемен» стала гимном поколения именно после того, как прозвучала в фильме «Асса». Так и хочется добавить к «Ассе» определение «культовое кино», но сам Сергей Александрович это словосочетание ненавидит всеми фибрами души. И мы знаем, почему: оно — пустое и лишнее. Просто скажите настоящему киноману волшебное слово «Асса» — и взрыв радости узнавания у собеседника гарантирован.

На 1-й Уральский открытый фестиваль российского кино Сергей Соловьёв привёз молодёжную драму «Ке-ды» — фильм, по определению самого автора, «в общем-то ни о чём». Но мы-то знаем, что соловьёвское «ни о чём» всегда значит «о самом важном», хотя сюжетное «мясо» в данном случае нанизано на (казалось бы) банальную историю о походе двух малознакомых молодых людей в магазин за кедами. Картина поставлена по мотивам рассказа Андрея ГЕЛАСИМОВА «Paradise found», написанного в стиле молодёжной переписки в блоге, а вместо привычного уже Бориса ГРЕБЕНЩИКОВА в кадре звучит… хип-хоп. Ещё бы! Ведь одну из главный ролей в «Ке-дах» играет известный рэпер БАСТА (в миру Василий ВАКУЛЕНКО), который, ко всему прочему, написал и саундтрек для картины. А в роли сына главной героини, больного аутизмом, снялся настоящий мальчик-аутист. За два часа до долгожданной фестивальной премьеры корреспондент «Вечёрки» встретился с мэтром, чтобы узнать, что он думает о современной молодёжи, а заодно и о роли фестивалей в спасении отечественного кинематографа.

— Сергей Александрович, зритель знает вас как автора картин, через которые красной нитью проходит тема молодых, их идеалов, проблем и переживаний. Как по-вашему — насколько сильно нынешняя молодёжь отличается от той, что была героем ваших картин 20, 30, 40 лет назад?

— Да нет, это одни и те же люди. Что может измениться в молодых? Что такого произошло за эти годы, чтобы молодёжь стала другой? Ну, гаджеты всякие, ну, по интернетам лазают. Если что-то и изменилось, то — общественная атмосфера. Она сегодня приветствует в молодых людях отсутствие совести, безразличие, душевную апатию. Говорят — мол, общество виновато, это оно нам сломало молодое поколение. Нет, общество лишь пассивно способствовало, чтобы все эти сорняки взросли в душах наших детей! Но у нынешних молодых слишком сильный генетический код, чтобы взять их так просто, голыми руками. В любом поколении — будь то поколение 60-х, рубежа века или сегодняшнего дня — есть множество настоящих, цельных личностей, которые отлично понимают, зачем «болтаются» на белом свете.

— То есть их так просто не заставить ходить строем и петь в унисон?

— Строем заставить ходить можно любого, и нас с вами тоже. Пришлют пяток милиционеров — пойдём как миленькие. Но это ничего не решит.

— Во многих ваших фильмах звучит музыка известных российских рок-групп. В фильме «Ке-ды» эта традиция продолжилась?

— Я, готовя эту картину, познакомился с совершенно замечательным, совершенно изумительным рэпером Бастой. Он сверхпопулярен, сверхзнаменит. Я был на его концерте в Большом Кремлёвском дворце и видел, как симметрично аудитория реагирует на малейшие движения его рук! Так что — да, традиция продолжилась, и она заключается в том, что в потенциале нашей культуры всегда достаточно музыкантов, умеющих находить общий язык с молодым поколением. Отличная традиция, всячески её приветствую.

— Открывая фестиваль, его организаторы посетовали: мол, сегодня от силы четверть российских фильмов доходит до проката. В чём причина, на ваш взгляд? Как изменить ситуацию к лучшему — и смогут ли фестивали, подобные нынешнему, «сдвинуть воз» и «тронуть лёд»?

— Нет, конечно! Изменить не смогут, а вот помочь обществу понять глубину проблемы — да, это фестивалю по силам. Беда в том, что в стране сегодня проката как такового просто нет. Есть отдельные усилия частных предпринимателей, которые на свои деньги строят и потом эксплуатируют кинозалы, назначают цены, а мы, кинематографисты, за это должны носить им из огня каштаны и обслуживать их интересы. А там запросы чёткие: «Хочу деньги, деньги, деньги, деньги!» Но я глубоко убеждён в том, что государство — если, конечно, оно не хочет иметь дело с поколением дебилов, жующих попкорн, — просто обязано участвовать в строительстве нового проката. Мне думается, основой для него должны стать киноклубы. Я своими глазами видел, с каким удовольствием зрители идут в эти клубы, чтобы посмотреть «некассовое» кино, с каким удовольствием потом обсуждают увиденное. Сегодня же, в отсутствие единой системы массового кинопоказа, эту важную роль как раз и играют кинофестивали. В том числе и тот, на котором мы встретились.