Екатерина ШАКШИНА, 24 октября 2016

С осенних Дней Эрмитажа в Екатеринбурге картина выдающегося фламандского художника Давида ТЕНИРСА МЛАДШЕГО (1610—1690 гг.) выставлена в Музее изобразительных искусств (Воеводина, 5). Отдельный зал «под Тенирса» заполнен экспликацией его творчества в собрании Государственного Эрмитажа, а в центре — тот самый шедевр «Жатва», написанный в 1644 году, который Эрмитаж привёз к нам как выставку одной картины. В соседнем музейном зале гостят другие фламандцы и голландцы из XVII века, составившие сейчас блистательную художественную компанию на выставке «Зеркало жизни» в поддержку единственной эрмитажной картине на выставке. Искусствовед, преподаватель МГУ им. М. В. Ломоносова, куратор выставки Екатерина ЖУРБИНА привезла из Москвы и представила это «Зеркало…» 21 октября на вернисаже:

— Специально для екатеринбургского Музея изобразительных искусств сформирована такая выставка, посвящённая бытовому жанру в искусстве Голландии и Фландрии XVII века. Девятнадцать произведений живописи и графики старых мастеров из частных коллекций впервые в России показаны публике. В таком составе они никогда прежде не выставлялись…

И мы остановились у картины всё того же Давида Тенирса Младшего. Другой, не эрмитажной — экспоната «Зеркала жизни».

Золотым веком голландской и фламандской живописи называют XVII столетие. Великие имена сияют в этом веке, как золотистое свечение картин РЕМБРАНДТА, РУБЕНСА, как северное солнце в произведениях Питера БРЕЙГЕЛЯ СТАРШЕГО… Но в этом же Золотом веке трудились и другие знаменитые живописцы, развивавшие жанровую живопись, обратившиеся к «крестьянской теме», к темам труда и праздности. На выставке «Зеркало жизни» — быт обычных людей с их работой и досугом, порой не слишком респектабельным. Здесь не только очевидный визуальный текст, но и философский подтекст, который свойствен притчам, сказкам с их зачином «Жили-были…»

Картина фламандца Давида Тенирса Младшего «Крестьянская семья у входа в дом на фоне холмистого пейзажа» непривычно большого размера. Оказалось, она и написана для того, чтобы разместиться в доме над входом: такая мода бытовала — вешать картины над дверью и в богатых домах аристократов, и в более скромных бюргерских жилищах. Потолки были высоченные, этим и объясняется масштаб работы, а вот смысл её сложнее. Как объяснила на первой экскурсии московский куратор выставки Екатерина Журбина, Тенирс Младший сопоставляет земную жизнь с горним миром, который когда-нибудь примет этих честных тружеников. Холмы с узкими тропинками среди каменистых уступов — символ жизненных испытаний на пути к дальней церкви, к вершинам, обращённым к светлому небу…

«Интерьерная» картина Вильгельма Шуберта ван ЭРЕНБЕРГА. Фото: Екатерина ПЕРМЯКОВА.

Рядом совсем небольшая картина Тенирса «про другое» — два курильщика у камина предаются вполне бессмысленному занятию, и сомнительно, что после трудов праведных. С такой иронией изобразил живописец одурманенное лицо, остекленевший взгляд. Бартоломеус МОЛЕНАР в своём живописном «зеркале» отразил игру в карты в таверне. Крестьяне, словно актёры на освещённой сцене в первом акте комической пьесы. Их простецкие физиономии уже «загримированы» хмелем, но до развязки с рукоприкладством ещё не скоро — карты сданы, игра только начинается… У «Выпивох» последователя знаменитого мастера жанровой живописи Адриана БРАУВЕРА пьянка, напротив, достигла кульминации — буйные головы «отдыхающих», пока горланящих песню, вот-вот со стуком упадут на грубо сколоченный из досок стол. Есть и картины с более приличными досуговыми занятиями, хотя и в их персонажах заметна авторская ирония. Вот музицирующая «элегантная компания» господ и дам у Питера КОДДЕ, вот момент отдыха военных караульщиков у Антониса ПАЛАМЕДЕСА. Трубач старательно надувает щёки, пытаясь извлечь звонкий призыв, а сослуживцы заняты своим разговором, единственный благодарный слушатель — задравшая мордочку собака у ног трубача.

«Элегантная компания» музицирует в картине Питера КОДДЕ. Фото: Екатерина ПЕРМЯКОВА.

Искусствовед Екатерина Журбина отметила, что эти жанровые сценки с прозрачной моралью о пагубности беспутства и праздности перекликаются с сюжетами притчи о блудном сыне, финал которой запечатлел в великой картине Рембрандт. Но свой же «Автопортрет с Саскией на коленях», кстати, сам автор насмешливо именовал «Блудный сын в таверне». И, конечно, в подобных сценках в «Зеркале жизни» отражён образ женщины — соблазнительницы, искусительницы. А в картине Франса ФРАНКЕНА МЛАДШЕГО «Шабаш» златовласые красавицы не просто греховодницы — настоящие ведьмы. Точно такой же женский тип в его картине «Притча о богаче и бедном Лазаре» из собрания ЕМИИ — кто заинтересуется, без труда отыщет её по соседству с «Зеркалом жизни» в залах постоянной экспозиции западноевропейского искусства. Но есть и другие женские образы. Например, в аллегорическом рисунке Адриана ван де ВЕННЕ — крестьянка с кадками на коромысле и крестьянин со снопом символизируют лето. Среди жанровых аллегорических работ исполненная юмора картина Адриана ван ОСТАДЕ «Аллегория запаха»: папаша под ахи-охи бабки вытирает попу ребёнку…

Напротив большого пейзажа с крестьянами Давида Тенирса Младшего столь же крупное полотно, которое показывает нам иную сторону жизни, отражённую в этом «Зеркале…» Две фигурки — мальчика и мужчины — застыли в восхищении и трепете при входе в храм, словно перед встречей с Богом. Вильгельм Шуберт ван ЭРЕНБЕРГ изобразил церковь как прекрасное и строгое пространство гармонии, самим своим видом возвышающее душу человека.

Фламандская радуга из Эрмитажа Стартовали дни знаменитого музея в Екатеринбурге Екатерина ШАКШИНА, 14 октября 2016

Осенние эрмитажные дни 11 октября 2016