Двенадцать суток лейтенанта Шебановой

Лев КОЩЕЕВ, 10 ноября 2017

К столетию советской милиции

18+. Сегодня, когда речь заходит о милиции советских времен, эту историю не вспоминают. Не было там ни многомесячного поединка сыщиков с хитроумным преступником, ни погонь и перестрелок. Но тогда, 45 лет назад это уголовное дело повергло свердловчан в настоящий шок... 

Дети видят всё

История, которую утром 7 сентября 1971 года инспектору по делам несовершеннолетних Алевтине Шебановой рассказал интеллигентный мужчина, была странной и тревожной. У Бориса Михайловича пропала 8-летняя дочь. Вчера ближе к вечеру она ушла со своим школьным приятелем и его мамой гулять на Шарташские каменные палатки. Перед закатом они втроем вышли из лесу, женщина с сыном завернули в магазин, а девочка отправилась домой одна. Пройти ей предстояло, никуда не сворачивая, всего километра полтора по улице 40-летия Комсомола. Но ни вечером, ни наутро дома она не появилась.

Шебанова отлично знала, что дети такого пола, возраста, из таких семей, где все любят друг друга,  практически не сбегают. Похищение? Для СССР тех лет это была фантастика вроде прилета марсиан.

Однако набрасывать версии времени не было – жизни и здоровью ребенка явно угрожает опасность, на счету каждый час. Передав дежурному по отделению описание пропавшей для патрулей, Шебанова отправилась на место событий. Уже без её участия начала разворачиваться мощная машина поиска. Со всего города в поселок ЖБИ направились милиционеры патрульно-постовой службы и дружинники. По просьбе органов внутренних дел руководство Завода ЖБИ согласилось освободить от работы как можно больше сотрудников. Все эти люди обшаривали каждый закоулок маленького поселка и территории расположенных вокруг предприятий.

Шебанова же отправилась в местную школу. Взрослые замечают чужих детей лишь в каких-то чрезвычайных случаях. Зато дети фиксируют своё внимание именно на сверстниках. В ту пору практически любой школьник проводил на улице несколько часов ежедневно. Может, кто-то видел Свету? Кому-то она сообщила о возникшей у неё ситуации, своих планах?

После инструктажа педагоги начали задавать эти вопросы в своих классах, и уже через несколько минут результат был. Второклассник Слава Волков уверенно заявил:

- Я видел Светку. Она у «Гастронома» просила какого-то дядьку на мотороллере её до дома подвезти, он буркнул «Ладно, садись».

Не сомневаться можно было в одном: домой мотороллер девочку не подвез – на пятачке перед родным подъездом и в самом подъезде с ней точно бы ничего не случилось. Значит, водитель и девочка уехали куда-то еще. Если у водителя возникли какие-то недобрые намерения, он бы наверняка не поехал в поселок или через поселок – там в это время суток на улице было слишком много людей, кто-нибудь легко мог заметить, узнать Свету, запомнить водителя.

В другую сторону от магазина располагался весьма обширный Шарташский лесопарк. Это было излюбленное место многих горожан. Кто-то из посетителей парка мог видеть мотороллер с девочкой. Поэтому 11 сентября в «Вечернем Свердловске» появилась заметка «Вы не встречали Свету?» за подписью начальника угрозыска Чернова, где просили таких людей откликнуться.

Правда, чтобы не наводить панику, в заметке читателей убеждали, что девочка, скорее всего, сама упросила водителя отвезти её туда. По городу и без того уже поползли слухи, что появилась банда, похищающая детей.

Недотепа

Никаких чётких примет водителя или цифр номера школьник не вспомнил, но сотрудники угрозыска, которых тоже подключили к поискам девочки, быстро сообразили, как упростить задачу. В те годы поселок ЖБИ был достаточно уединенным местом. Это вообще был далеко не тот ЖБИ, который знаком нынешним поколениям. Бесконечных рядов высоток, с которыми сейчас неразрывно ассоциируется этот микрорайон, тогда не существовало, на их месте тянулся  болотистый лесок. Не было ни «Кировского» с его ассортиментом и ценами, ни КОСКа с его выставками. Обжитыми были только места возле самого завода, вдоль улицы 40-летия Комсомола – частный сектор, деревянные бараки, всего несколько пятиэтажек. Даже сегодня сюда практически не заезжают жители других районов, а в начале 1970-х и подавно.

Потому следствие запросило сведения  в первую очередь о тех владельцах мотороллеров, которые жили в поселке. И получило всего восемь адресов. На семерых человек в милицейских архивах ничего не было. В беседах с оперативниками они сказали, что никаких девочек 6 сентября они не подвозили. Весь вечер они находились на глазах множества свидетелей.

А вот персона Валерия Пыжьянова сразу обратила на себя внимание. 30-летний парень уже успел отсидеть за грабеж и изнасилование. Возникло опасение, что он в любом случае будет категорически отрицать свою причастность, испугавшись, что ему, судимому, «пришьют дело».

Поэтому следствие «пошло в обход». Выяснили его круг общения, стали опрашивать этих людей. Мрачный, туговатый, нескладный парень. Те, кто работал на заводе во вторую смену 6 сентября, сообщили, что на тот вечер у Валерия есть алиби. В районе девяти часов он зачем-то пришел в цех. Это запомнили очень четко, потому что Валерий ходил, не замечая, что его брюки разорваны в промежности. Когда ему, хохоча, указали на это, он ойкнул и куда-то убежал.

Но один из опрошенных сообщил весьма интересную вещь. Восьмого числа в поселке уже шли разговоры, что пропавшую девочку подвозил кто-то на мотороллере. Когда в слесарке чесали языки об этом, кто-то схохмил: «Валерка, у тебя же есть мотороллер? Признавайся, куда девчонку дел!» Пыжьянов буквально сжался и рявкнул в ответ: «Чуть что, сразу я?! Никуда я её не дел, отвез к дому и всё!»

Чтобы конфиденциально переговорить с гражданской женой Валерия, пришлось проводить целую операцию. Дождались, когда она пойдет в магазин, на улице предложили проехать в опорный пункт. И не зря. Она добавила к картине весьма интересные штрихи: в тот вечер на Пыжьянове были не только разорваны брюки, но и окровавлены трусы. Он ей объяснил это весьма своеобразно. Ездил к тетке в поселок Компрессорного завода, по пути обратно попросила подвезти какая-то женщина. В дороге предложила заехать в лесок развлечься. В критический момент, стягивая с себя брюки, Валерий замешкался. Женщина стала неуклюже помогать ногой, да и разорвала ему одежду.

Однако наиболее важным оказался рассказ соседей Пыжьянова. Они сообщили, что в тот вечер видели Валерия там, где улица 40-летия ВЛКСМ соединяется с Источной – это южная окраина ЖБИ. Пыжьянов ехал со стороны поселка с какой-то девочкой, внешне похожей на Свету.

Получался очень странный сюжет. Подсадив девочку, он повез её по улице 40-летия Комсомола действительно в сторону её дома… но, проехав непосредственно рядом с ним, они с девочкой продолжили ехать дальше и дальше… куда? Свидетелям показалось, что, отдалившись от них, мотороллер свернул в лес.

При этом, по словам свидетелей, девочка весело и звонко разговаривала с Пыжьяновым. Сама по себе эта ситуация наблюдателей не удивила – они часто видели, как Пыжьянов катает детей своих многочисленных подруг, решили, что и на сей раз то же самое. Царапнуло их другое. Обычно при подобных встречах Валерий здоровался с ними. Здесь же явно их заметил, но словно бы их не узнал. 

Дорога ведет к воде

Настал момент поговорить непосредственно с фигурантом. Пыжьянов рассказал, что в тот вечер еще во второй половине дня уехал к родственникам в Компрессорный. Однако в дороге у него спустила шина, часа полтора провозился с ремонтом. Когда закончил, уже смеркалось. Пришлось вернуться домой, куда он добрался только к ночи.

В ответ ему предъявили показания множества свидетелей, а с теми, кто видел его уезжающим с девочкой в лес, даже провели очную ставку. После этого Пыжьянов запсиховал, потребовал, чтобы его отвели в камеру, на какое-то время оставили одного.

Через несколько часов он изложил новую версию событий. Да, после того, как он купил в «Гастрономе» бутылку спиртного, к нему подошла девочка и попросила подвезти её домой. Но в дороге ему страшно захотелось выпить, и он предложил девочке заехать с ним в лес. Всё бы ничего, но там она вдруг вскочила и убежала. Он бросился её искать, напоролся на какую-то проволоку, которая разорвала ему одежду и поранила. После чего плюнул и уехал.

Рассказ не очень правдоподобный, однако подследственный вызвался показать то место в лесу, где всё происходило. Выехали туда, очень надеясь, что получат новую отправную точку для поисков девочки.

Кто знает, как всё сложилось бы в тот день, если бы не… В маленьком поселке, где все были взвинчены происшествием, уже все знали о произведенном задержании. Репутация у Шебанова была не ахти, так что молва нисколько не сомневалась, что арестовали кого надо. Когда милицейская машина подъезжала к лесу, жители поселка, работавшие на огородах рядом, увидели, что везут подозреваемого. Подбежали к машине, подняли крик, стучали по бортам, в открытое оконце в салон машины влетел ком глины.

- Не жить мне здесь больше.., - прошептал Пыжьянов сидевшей рядом Шебановой, - Скажите, сколько лет мне дадут, если признаюсь в изнасиловании?

Он погрузился в подавленное состояние. Машина медленно пробиралась по ухабам лесной грунтовки. Затем дорога превратилась в сырую тропу, пришлось дальше идти пешком. Уперлись в какое-то лесное озерко. «Здесь ищите» - кивнул в сторону воды Пыжьянов.

- Что значит «здесь»? Ты её утопил, что ли? – потерял самообладание один из сыщиков, замахнулся на подозреваемого, лишь в последний момент сумел себя остановить.

Это был проигрыш. Пыжьянов и без того был запуган близкой перспективой «народной расправы». Но в этот момент он почувствовал слабость сыщиков – не решатся они его даже пальцем тронуть. Маятник стремительно качнулся в другую сторону, страх переплавился в злорадное торжество:

- А ты поныряй - может, и найдешь!

Победить могла только женщина 

Валерий потребовал встречи с гражданской женой и матерью. Это весьма воодушевило следствие: возникла надежда, что близкие женщины уговорят его покаяться. Однако всё провалилось – и та, и другая идти на свидание категорически отказались. Очень часто бывает, что близкие люди подсудимого до конца категорически не верят в его вину или подыскивают ему какие-то оправдания. Здесь всё было как раз наоборот: Валерия они знали гораздо лучше других, так что им гораздо проще, чем другим, было поверить, что он совершил нечто чудовищное.

Сотрудничать со следствием они тоже отказались. Не помогли и уговоры помочь такой же, как они, женщине – матери Светы.

Узнав, что от него отреклись, Валерий озлобился и замкнулся окончательно. Столь успешно начавшееся следствие уперлось в стену. Свету найти не удавалось. Официально обвинить в чем-то Пыжьянова тоже. Все члены следственной бригады были уверены, что Валерий «что-то сделал», но… Человеческую уверенность к делу не подошьешь. Прямых улик против Пыжьянова не было. Ну, забрызганы мотороллер и брюки грязью – что с того? Признался гражданин, что привез девочку на берег лесного озера – это же не преступление?

Уверенно можно было говорить лишь о том, что события происходили в этом небольшом лесном массиве. На его прочесывание было мобилизовано три сотни курсантов пожарного училища, десяток кинологов с собаками. Сверху барражировал вертолет. Ни девочки, ни каких-либо следов происшествия. О чем это говорит? Да ни о чем. Пребывающая в психическом шоке Света могла уйти отсюда куда угодно. За несколько дней до своего задержания Пыжьянов мог тут всё хорошенько «зачистить».

Тупик.

Казалось бы, сотрудник уголовного розыска обязан гореть праведным гневом к преступникам. Но… жизнь – сложная штука. Перед следователями сидит такой же мужик, как они, неизбежно возникает человеческая связь. Следователь может ощутить внутреннее сочувствие к мотивам своего оппонента – ему, к примеру, тоже когда-то кого-то очень хотелось убить, как и любому из нас, впрочем. Он испытывает восхищение перед хитроумной придумкой мошенника или отчаянной отвагой налетчика. Ну, или кровавый убийца со следователем оба оказываются страстными рыбаками.

С другой стороны, у любого следователя есть наработанный набор аргументов, призванных побудить подследственного начать сотрудничать. Набор, который работает практически всегда.

Но сейчас всё было иначе. Аргументы не работали – такое впечатление, Пыжьянову плевать было, что будет с ним через месяц или год. А у следователей не возникало к нему никакой симпатии или сочувствия. Они пытались представить, что он сделал, зачем, но это не укладывалось в головах даже тех, кто перевидал множество злодеев. В сыскарях вскипало бешенство, а для Пыжьянова было высшей сладостью их подразнить. Очередной допрос заканчивался очередной перепалкой на повышенных тонах, абсолютно бесплодной.

Шебановой же, хотя она и оказалась в непривычной для себя профессиональной ситуации, её инспекторский опыт помог. Злиться на подопечных давно стало для неё абсолютным табу. По инерции она относилась к Валерию как к трудному подростку – однако он, по сути, таковым и был. Суровое детство, задержка в развитии.

Возможно, она тогда и не осознала, что явно сыграла роль и еще одна вещь. Пыжьянов знал, что на воле его не ждет ни одна женщина. Такое одиночество невыносимо, и подсознательно он стремился «заполнить вакантное место». Заполнить единственной женщиной, которую он сейчас видел изо дня в день – Шебановой.

Нет, не было «победы в поединке», как не было тонкого психологического расчета – ну, разве что сработало какое-то подсознательное чутьё. О чем говорить, Шебанова была уже на пределе сил. Вся эта ситуация вынимала мозг. Алевтина уже несколько суток не спала толком, не бывала дома.

В тот день она села перед Пыжьяновым и сказала тихо:

- Послушай, мы отлично понимаем, что девочка уже… уже мертва. Но дай ты её родителям похоронить по-людски…

И выдохнула то, что, казалось бы, невозможно было услышать от офицера советской милиции:

- Ты что, не крещеный, что ли?

Именно этот подсказанный отчаянием неожиданный, «детский» аргумент сработал. Вряд ли он испытывал какое-то сочувствие к родителям Светы и вообще кому-либо на свете. Но в том-то и дело, что ему уже было вообще всё равно. За дни допросов он вымотался сильнее Шебановой. Кто знает, кто оставался с ним в камере, когда его оставляли там одного. Он ощущал себя живым трупом. И фраза о крещении, вполне возможно, заставила его вдруг задуматься, как его встретят с той стороны.

- Вам нужен автомобиль с насосом, воду откачать. С полным приводом, иначе не проедет, - глухо выдавил Валерий, - Я всё покажу.

После выезда на место Алевтине пришлось пройти через нестерпимый разговор с Борисом Михайловичем. Добралась до дома. Казалось бы, можно отдохнуть. Вместо этого организм вышел из-под контроля. Гипертонический криз, «скорая»…

Свету провожали всем поселком. Слепые от ужаса и горя люди в тот день всё шли и шли в ДК ЖБИ. Лихорадило весь город. В предшествующее десятилетия власть, стараясь дистанцироваться от эпохи сталинских «перегибов», провозгласила своей политикой гуманное отношение к «оступившимся людям»: воспитывать, перековывать, а не наказывать. Многие к этому относились со скепсисом, иронизировали, иногда достаточно громко. Отголосок тех споров есть в кинокомедии «Операция «Ы»»: вместо наказания государство устраивает хулигану какой-то натуральный курорт, дурачок-начальник читает ему наивные просветительские лекции, и только положительный герой под одобрительный гул зала решается применить, страшно сказать, телесные наказания.

Но сейчас была отнюдь не кинокомедия. Шокированные преступлением горожане явно опасались, что негодяя тоже отправят на перевоспитание, пусть и многолетнее. Чтобы помешать этому, кто-то садился и писал письмо в органы власти или в газеты. На многих предприятиях прошли собрания – стихийные, но с аккуратным протоколом, подсчетом голосов, резолюцией.

Само по себе проведение суда стало проблемой. Было очевидно, что придет много людей, и эти люди не справятся со своими эмоциями, бросятся на Пыжьянова. Любая попытка помешать этому вылилась бы в силовое противостояние со множеством пострадавших.

В итоге судили его тайно. В Свердловске, но как можно дальше от эпицентра возмущения – где-то в лесном массиве в районе Сортировки. Спорить с горожанами суд не стал, о чем газеты сообщили, не вдаваясь в подробности. Пыжьянов не пережил свою жертву и на год.

Как удалось выяснить сегодня «Вечерке», у родителей Светы спустя несколько лет родился сын. Всю жизнь супруги прожили вместе.

Высочайший профессионализм Алевтины Петровны Шебановой впоследствии подтвердился не раз. Со временем она заняла должность старшего следователя по особо важным делам УВД области. В 2002 году стала первой сотрудницей областного главка, награжденной орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени.

И пять лет спустя, и пятнадцать свердловские дети с утра до ночи пропадали во дворах, ездили через весь город сами в балетные студии и спортивные секции. Эта свобода, это спокойствие существовали в том числе благодаря лейтенанту Шебановой и её коллегам.