Непростой потомок головешки

Мария КОНОВАЛОВА, 15 марта 2012

Недавно мы рассказывали о том, как от острой палочки и гусиного пера цивилизация добралась до шариковых ручек. Теперь обратим внимание на предмет, который соседствует с ручками во всех школьных пеналах и во всех органайзерах на офисных столах – на карандаш. Жизнь у простого карандаша оказалась совсем не простой…

Муки творческого люда

«Изобретать» карандаш человечество начало задолго до того, как понадобилось придумать ручку: ведь грамотеев в древности было относительно немного, а любители выразить себя в рисовании водились и до изобретения всяких алфавитов. Так что самым дальним предком карандаша можно считать простую головешку или уголек из костра.

Углю художники хранили верность долгие века: рисовать им легко, стереть неточную линию – дело секундное. Вот только этот материал склонен осыпаться с изрисованной поверхности. Живописцы придумывали разные способы борьбы с этим недостатком. Одни перед тем, как приняться за работу, пропитывали бумагу водным раствором клея, высушивали, а после нанесения изображения держали листы над паром, чтобы клеевой раствор увлажнился и впитал уголь. Другие пытались усовершенствовать сами рисовальные принадлежности – специально обрабатывали их при высоком температурном режиме. Один из таких рецептов сохранился до наших дней: «Возьми ивовые палочки, обстрогай и очини с обоих концов, положи в горшок, замажь крышку глиной для герметичности, поставь в печь с вечера до утра». Кто желает ощутить себя художником эпохи Возрождения, может попробовать.

Впрочем, мастера класса Леонардо да Винчи шли более радикальным путем – творили свои графические шедевры серебряными штифтами, которые оставляли на бумаге серый след, со временем под воздействием воздуха становившийся коричневым. Правда, стереть такую линию невозможно, так что если рука у вас не такая уверенная, как у Леонардо, за рисование драгметаллами нечего и браться. Для художников попроще был придуман сплав свинца с цинком – след такой палочки удалялся с листа пемзой или хлебным мякишем.

Сокровище под деревом

На выручку творцам пришли земные недра. В XV веке в Пьемонте было найдено месторождение вещества, которое окрестили черным сланцем, то бишь природного графита. Художественные возможности находки люди оценили вмиг – и залежи очень быстро иссякли. Вслед за пьемонтским были «изрисованы» месторождения в Тюрингии и Андалузии, и живописцы вновь погрузились в изыскания. Так, в Париже, где никакими месторождениями не пахло, придумали смешивать белую глину с черной сажей, а следом научились добавлять в мел красящие пигменты, и так изобрели пастель.

В XVI веке жители английского местечка Борроудейл нашли под корнями вывороченного бурей дерева залежи странного черного камня. В крестьянском хозяйстве всему находилось применение, и находка тут же пошла в дело: кусочками камня пастухи начали метить овец. Власти, узнавшие об этом, сначала было решили, что обнаружено месторождение свинца, который пригодится на пули. А поняв ошибку, обрадовались еще сильней: графит встречался  реже свинца и потому был куда выгодней. Месторождение охраняли строго. Тогдашний король издал указ, что добывать графит можно только 6 недель в году. А за вывоз минерала за пределы Англии даже грозила смертная казнь. В итоге борроудейлского месторождения хватило на пару веков. Графитовые палочки продавали уличные разносчики. Чтобы черный материал не пачкал руки, его обматывали веревочкой. Изрисовал часть стержня, отмотал несколько витков – и твори дальше!

Благодаря подделкам и осколкам…

Несмотря на все запреты, контрабанда графита из Англии все же шла. А где контрабанда – там и подделки. Именно благодаря им карандаш оделся в деревянную рубашку. Хитроумные немцы из Нюрнберга наловчились смешивать графитовый порошок с серой и клеем. По качеству их продукция была намного хуже британского природного графита, так что фальсификаторы помещали свою смесь в середину деревянного корпуса, с обоих концов которого размещался чистый графит. Впрочем, нередко середину карандаша оставляли просто пустой. Нюрнбергские карандаши в XVII веке продавались по всей континентальной Европе, стоили относительно недорого, однако высокой репутацией не обладали.

Натуральный же графит стоил очень дорого, так что задача найти ему качественную и дешевую замену все время оставалась актуальной. В конце XVIII века французский конвент поручил такие изыскания ученому и изобретателю Николя-Жану Конте. Тот разработал рецептуру смешивания графита с глиной. После обжига стержни из этой смеси становились весьма прочными. Одновременно с Конте и независимо от него такое же открытие сделал чех Йозеф Гартмут. Он был владельцем фабрики по изготовлению лабораторной посуды. Однажды он заметил, что черепок от разбившейся чашки оставляет на бумаге четкий черный след и  пристально заинтересовался этим фактом. Разобравшись, что в посудную глину был добавле6н графит, Гартмут стал проводить эксперименты, меняя пропорции смеси – и в результате научился делать стержни различной твердости. Так было положено начало производству знаменитых во всем мире карандашей «KOH-I-NOOR». Свою фабрику основал и Конте. Он тоже экспериментировал с пропорциями и пришел к созданию системы классификации карандашей по твердости. В ней все зависит от процентного содержания графита в смеси для стержня – чем его больше, тем грифель темнее и мягче.

А привычным для нас видом карандаша мы обязаны графу Лотару фон Фаберкастлу. Этому аристократу, жившему в середине XIX века, очень не нравилось, что круглые карандаши то и дело скатываются со стола, вот он и предложил придать корпусу шестигранную форму, а заодно ввел в обиход стандарты длины и диаметра карандашей.

Что бы еще придумать?

 С тех дальних времен вид и принцип действия карандаша не менялся. Но фантазия изобретателей не остановилась – например, навстречу неловким художникам, то и дело теряющим стирательные резинки, пошел американец Хаймен Липман, придумавший выпускать карандаши с ластиком на конце. Его соотечественники обратили внимание на людей, которые никак не могут отделаться от привычки грызть рисовальные принадлежности – для них изобрели карандаш, на конце которого закреплена «долгоиграющая» жевательная резинка. А рассеянная публика, у которой в нужный момент никогда не оказывается под рукой блокнота, оценила карандаши со встроенной лентой для записей, помещенной в полость в стержне пишущего устройства.