17 ноября 2016, четверг, 12:10
Вечерний Екатеринбург Уральский рабочий

На сцену за... «вольной»

Основателями первого екатеринбургского театра были крепостные писателя Тургенева Евгений СУСОРОВ, 30 августа 2012
Фото: http://www.genesis-law.ru

Екатеринбуржцы, покупая в кассе кинотеатра «Колизей» на углу Ленина и Карла Либкнехта билеты на очередной «летний блокбастер», даже не догадываются, что 130 лет назад в этих стенах разворачивались драмы поистине шекспировского размаха.

И в прямом – театральном – и в переносном смыслах. И вряд ли какой-нибудь офисный менеджер, сидящий за столиком киномаксовского кафе и постящий со своего ноутбука очередную милую безделицу в Твиттер или ЖЖ, понимает истинный смысл выражения «селф-мейд-мэн». Он-то, наивная душа, полагает – это про него, вчерашнего студентика, выбившегося в директора фирмы. А как насчет вчерашней крепостной девушки, ставшей в одночасье звездой «больших и малых императорских театров»? Имя этой девушки – Евдокия Иванова, а аплодисменты восторженной екатеринбургской публики она полтора века назад срывала именно здесь – в «Колизее».

Из дворовых девок – в примадонны…

Правда, именовался «Колизей» в те времена иначе – «городской театр». Это потом, спустя десятилетия, к его титулу была прибавлена приставка «первый». Когда на карте Екатеринбурга появился Оперный театр на Дровяной площади, а на углу Главного и Вознесенского проспектов зажужжал первый в истории нашего города кинопроектор, превративший просто театр в театр «электрический», или, как тогда выражался местный бомонд, «синематограф». А за полвека до этого прибывший из Казани антрепренер Петр Соколов ставил на подмостках этого «храма Мельпомены» спектакли самых разных жанров, от оперы «Женщина-лунатик» и водевиля «Ножка» до серьезных вещей вроде «Уголино» и «Ревизора». А играли в этих пьесах... крепостные артисты, выкупленные Соколовым у помещиков центральных губерний.

Среди них была и никому тогда не известная Евдокия Иванова, до 13 лет – полная и безраздельная собственность помещицы Варвары Петровны  Лутовиновой-Тургеневой. Да-да, матушка великого русского писателя и обличителя крепостнических порядков была по тем временам дамой прогрессивных взглядов, крепостных своих на барщине не мучила – предпочитая мучить их на репетициях «Короля Лира» или «Жизни за царя». Театр в Спасском-Лутовиново существовал давно, его основал еще в екатерининские времена местный уездный судья, отставной секунд-майор Иван Лутовинов, слывший большим оригиналом и умеренным вольнодумцем. Так что можно сказать, что внук секунд-майора и по совместительству – автор «Отцов и детей» – к созданию екатеринбургского театра имеет не опосредованное, а самое прямое отношение.

В 1823 году в Спасское-Лутовиново заехал по делам известный театральный деятель Соколов, тоже в какой-то мере «человек, сделавший себя сам», за десять лет построивший головокружительную карьеру из актеров второго плана в, как сейчас сказали бы, менеджеры среднего звена. В какой-то степени Соколова можно назвать модным тогда американским словом «аболиционист»: только в отличие от Джона Брауна он не отбивал рабов у хозяев с оружием в руках, а выкупал «дворовых людишек» и выводил на большую сцену. Со своей крепостной труппой он объездил всю России, от Воронежа до Перми. И, видимо, актерский талант юной Дуни Ивановой (а также ее ангельское сопрано) настолько покорил сердце, что он взял в труппу и ее, а заодно и сделал своей гражданской женой. Правда, для этого пришлось сначала даровать ей вольную, что стоило по тем временем недешево: деньги на освобождение «девицы Ивановой» из крепостной неволи пришлось собирать с екатеринбургских купцов. Купцы деньги дали: они не меньше Соколова были влюблены в талант простой крестьянской девушки... Спрашивается, когда только успели? И как вообще Иванова, уроженка Тульской губернии, оказалась на Урале?

...а затем и в «Бедовые бабушки»

А очень просто. Актеры – народ, как известно, кочевой. А Урал в те годы имел славу «русского Эльдорадо»: да, глушь, да, отвратительный климат, но зато люди здесь живут очень богатые и могут, ежели к ним правильно подойти, проспонсировать творческие экзерсисы заезжего антрепренера. Так и случилось. Приехав в Екатеринбург, чета Соколовых не стала терять времени даром. И неважно, что в «горнозаводской столице» нет театра, во-первых, настоящему артисту все равно где играть, хоть в коровнике, был бы зритель доволен. Тем более сойдет заброшенный и пустующий Александровский госпиталь на Плотинке (ныне здание Музея изобразительных искусств на улице Воеводина). Вот там-то, на этих неуютных подмостках, 5 ноября 1843 года спектаклем про женщину-лунатика открылся не просто очередной театральный сезон – открылась история Екатеринбурга театрального, бывшего доселе горнозаводским центром и неофициальной столицей уральского старообрядческого купечества.

Во-вторых, построить театр, имея под рукой инвестиции, – дело недолгое. Успех труппы Соколова был столь оглушителен, что спустя всего два года по решению местных властей (и под личным контролем тогдашнего начальника горных заводов генерала Глинки) на углу Главного и Вознесенского проспектов строится каменное здание Городского театра. Именно на его сцене с 1843 по 1857 годы силами «крепостной труппы» было поставлено изрядное количество пьес как легкого жанра (водевили и комедии), так и вполне серьезных. И неизменной «звездой» этих спектаклей была Евдокия Иванова-Соколова, прошедшая к тому времени «мастер-класс» у самого великого Щепкина и ставшая настоящей примадонной. Впрочем, в начале 50-х годов антреприза Соколова внезапно обанкротилась, и Петр Алексеевич был вынужден покинуть Екатеринбург, а вместе с ним уехала и Евдокия, которая после смерти супруга сама стала антрепренером, работала на сценических площадках сибирских городов, а в 1870 году вернулась опять на берега Исети и осталась здесь навсегда, к вящей радости завсегдатаев Городского театра. С ее возвращением репертуар театра стал более, так сказать, «продвинутым» и актуальным: например, в 1887 году на его подмостках была поставлена пьеса Мамина-Сибиряка «Золотопромышленники». Сам писатель был большим поклонником дарования Ивановой-Соколовой. А другой ее современник писал: «Она внимательна ко всему в своих ролях, даже в самых мелких подробностях, начиная с костюма. Все трудные положения и переходы из одного состояния духа в другое выполняет отлично. Она выдерживает характеры как актриса умная, опытная и искусная. Игра ее от начала до конца пьесы ровна, свободна и увлекательна».

В последний раз Евдокия Иванова-Соколова вышла на сцену в 1899 году – уже в весьма преклонном возрасте, зато в главной роли – роли «Бедовой бабушки» в одноименном спектакле. Отметим одно поистине мистическое совпадение: умерла «крепостная примадонна» 8 января 1905 года – за день до печально знаменитого «кровавого воскресенья», ознаменовавшего собой закат трехсотлетнего российского самодержавия. Своеобразная проекция судьбы самой Евдокии Алексеевны – крестьянской девочки, вырвавшейся из крепостного рабства на большую театральную сцену и сломавшей тем самым устоявшийся стереотип: «Барам – театры, холопам – конюшни».

P. S. История не сохранила фото-изображений Петра Соколова и Евдокии Ивановой. И это неудивительно: когда Соколов умер, фотодело на Урале делало лишь первые робкие шаги, а снимать на пленку театральные спектакли тогда никому и в голову бы не пришло. Сама же Евдокия Алексеевна была дамой скромной и к вечной славе не стремилась. А жаль.



Комментарии (0)
Для добавления комментариев необходимо авторизоваться.
Вы можете приобрести любую ранее издававшуюся полосу в формате PDF
Ищите нас на Facebook