Евгений СУСОРОВ, 20 июня 2016

В руках у научного сотрудника Музея истории Екатеринбурга Анны ШУСТИКОВОЙ — обычная банка. Хотя нет, не совсем обычная. Внутри неё — букет запахов знаменитого Обжорного ряда, стоявшего 100 лет назад на перекрёстке улицы Уктусской (ныне 8 Марта) и Покровского проспекта (ныне — улица Малышева). «Обжорка» была самой популярной в дореволюционном Екатеринбурге «точкой общепита»… и самой главной головной болью для санитарных инспекторов.

Ещё бы! Ведь объедки, помои и прочие отходы жизнедеятельности здесь выливались не в мусорные баки, а прямо между торговых лавок. Зато потрапезничать можно было за очень смешные деньги — всего 2 копейки стоил в конце XIX века комплексный эконом-обед, состоящий из куска хлеба и тарелки щей. Об этой и многих других особенностях екатеринбургской торговли ушедших эпох Анна Шустикова рассказала в минувшее воскресенье в ходе экскурсии, устроенной музеем для любознательных горожан и гостей города.

Участники этой экскурсии побывали у первой в Екатеринбурге электростанции «Луч», прогулялись по улице 8 Марта, где в старые времена располагались главные торговые зоны, Зелёный рынок и Обжорный ряд, познакомились c памятниками архитектуры, так или иначе связанными с историей уральского предпринимательства: домом городского головы СИМАНОВА, магазинами ВТОРОВА и АГАФУРОВА, Мытным и Гостиным дворами. По словам Анны Шустиковой, такие экскурсии проводятся довольно давно и c завидной регулярностью: раз в месяц, причём по самым разнообразным и весьма необычным маршрутам. В зимнее же время краеведческий лекторий обычно переносится в какой-нибудь кафетерий.

Хотя для екатеринбуржцев времён градоначальства Симанова и КАЗАНЦЕВА, к примеру, предложение «посидеть в кафе» показалось бы непозволительной роскошью: чай и кофе были колониальными и жутко дорогими товарами. Покупали их на развес, маленькими порциями по 4 грамма (так называемый золотник) — и чаще всего в магазине купца Второва на Успенской улице (ныне улица Вайнера). Причём это был, как правило, простой чёрный или зелёный чай, без гламурных добавок вроде имбиря или мяты. Считалось, что покупатель сам разберётся, что в чай добавлять для более изысканного вкуса. А заодно и разберётся, какой чай на прилавке: настоящий или поддельный. Ведь многие купцы, пользуясь «чайным невежеством» потребителя, договаривались с трактирами, чтобы те испитой продукт не выбрасывали, а отдавали обратно в виде вторичной фракции. Дальше, что называется, ловкость рук и никакого мошенства: «вторячок» сушится, подкрашивается дубовой корой, опять сушится — и снова в оборот. Причём за те же деньги: рубль-полтора за золотник. А ещё можно было утяжелить весовую гирьку с помощью капельки свинца. Городские власти, зная о любви торговых людей к подобным фокусам, устраивали на рынках периодический «шмон» — и если инспектор находил у продавца порченую гирьку, его ожидал солидный штраф.

Конечно, рубль-полтора по нынешним меркам — смешная цена. Но рубль дореволюционной поры — это не совсем одно и то же, что рубль наших дней. Пуд высококачественного мяса, например, в конце позапрошлого века стоил 2 рубля 20 копеек. Сотня яиц — 1 рубль 30 копеек, молочный поросёнок — 45 копеек. Самым «кусачим» товаром был пуд пилёного сахара — за него поставщики просили 6 рублей 20 копеек. Учитывая, что средняя зарплата заводского рабочего редко поднималось выше 1 рубля в день, чай с сахарком могли себе позволить в те времена только очень состоятельные граждане. Хорошо, что макароны были дешёвыми — ведь их не импортировали из-за рубежа, а делали буквально через дорогу, на макаронной фабрике КРУКОВСКОГО, стоявшей на Вознесенском проспекте (ныне улица Карла Либкнехта). А вот отведать супчика из требухи, приготовленного прямо на лотках Зелёного рынка (ныне — Театр эстрады), можно было и за 2 копейки — правда, кушать его пришлось бы в весьма антисанитарных условиях. В любом случае услуги извозчика стоили куда дороже: например, дорога от Кафедральной площади (ныне площадь 1905 года) до железнодорожного вокзала стоила 35—40 копеек, а на Рождество и Пасху — так и вдвое того дороже. Интересно, что сказали бы дореволюционные извозчики, узнав прейскурант услуг нынешних таксистов? Ведь 200—300 рублей, которые мы сегодня выкладываем за поездку в такси, — это месячный оклад начальника железнодорожной станции в 1913 году. Или жалованье депутата Государственной Думы — кому как больше нравится.

Депутатами (по тогдашнему — гласными) городской Думы тоже были богатые — имущественный ценз был строг и «босоту» к участию в выборах не допускал. По сути, право голоса в дореволюционном Екатеринбурге имели всего 30 человек: финансовая и бизнес-элита города. В середине XIX века, правда, число этих счастливчиков выросло до 400: указом государя-императора Николая I избирательные права были дадены также ремесленникам, состоятельным мещанам, купцам низших гильдий. А местом скопления «акул бизнеса», где велась торговля самыми дорогостоящими товарами, был Гостиный двор, на месте которого сегодня располагается администрация Екатеринбурга. Одна только история его строительства тянет на захватывающий криминальный детектив, который мы непременно расскажем нашим читателям в одном из выпусков рубрики «Куда гостя сводить?».

А теперь вопрос на засыпку: без чего не сможет вести дело ни олигарх, ни лоточник, ни честный делец, ни мошенник? Правильно — без рекламы. По словам Анны Шустиковой, изначально объявления о товарах публиковались на заборах и фасадах магазинов — но в конце XIX века предприниматели оценили мощь печатного слова и принялись размещать рекламные модули уже в городских газетах.

Экскурсия по знакомым местам Служба репортёров, 16 августа 2013

Экскурсия в прошлое Служба репортёров, 24 июля 2013

Экскурсия по большой редкости Служба репортёров, 2 февраля 2013