Геннадий ЧУГАЕВ, Елена РЕДИКУЛЬЦЕВА, 13 февраля 2013

Почти четверть века назад, 15 февраля в 1989 года, колонны советских войск покинули территорию Афганистана. Командующий Ограниченным контингентом генерал-лейтенант Борис ГРОМОВ последним перешёл пограничную реку Амударья. И, лишь получив доклад о выходе «первого», были сняты пять групп авиаприкрытия и покинули Афганистан вертолёты «Ми-8», уже с территории Союза обеспечивавшие уход войск. Одним из них управлял Игорь РОДОБОЛЬСКИЙ.

Сегодня Герой России, полковник запаса Игорь Олегович Родобольский — наш гость, согласившийся поговорить о войнах и отношении к ним, о семье и неожиданных историях из «небоевой» биографии, в общем — о жизни…

Первая командировка

— Известно, что средний возраст вертолётчиков «первого заезда» в Афганистане составлял 25–26 лет, неужели и вам было столько же, так немного?

— Ну да, первая командировка была именно в 26 лет, но это не так уж и немного, я уже был командиром вертолёта, когда был направлен в Афганистан в 1986 году. Отлетав там год, думал, что для меня война закончилась, но оказалось, что пришлось через год оказаться там ещё раз — и до вывода войск. Наша эскадрилья последней улетала со всей авиацией. Вначале прикрывали отход с Саланга, потом ещё четыре дня обеспечивали безопасность колонн с территории Союза.

— Получается, что вы крайний, как говорят в авиации, боец той войны?

— Один из… Кстати, вот вспомнил сейчас, в первую чеченскую кампанию я тоже последним улетал, так сказать, в единичном экземпляре: вывозил командующего с переговоров с МАСХАДОВЫМ на Ханкале. Неприятно как-то было: туман стоял, снег шёл, последние дни перед Новым годом…

— Работа в горах — это же сложности другого порядка, чем на равнинной местности…

— Для этого, естественно, есть курс боевой подготовки для каждого рода авиации. Армейская авиация предусматривает горную подготовку, и неопытного лётчика в горы не пошлют. Нас обучали перед заброской в Афганистан в Узбекистане. Сначала на высоте тысяча метров, потом полторы, две, две с половиной: всё выше, выше. В итоге у меня был допуск на полёты на 3 500 метров.

— В каких условиях приходилось работать?

 — Приходилось и в тумане садиться, на необозначенных площадках, и днём, и ночью. В общем, везде практически и всегда, когда надо было спасать бойцов.

— И на две точки?

— Да, в горах приходилось, где негде просто сесть, даже одним колесом цепляться и зависать так, чтобы высадить группу или забрать раненых.

— Много спасли наших солдат?

— Я не считал специально, но очень много. Так, по прикидкам, одних раненых в Афганистане и Чечне человек 500, наверное…

Игорь РОДОБОЛЬСКИЙ возле своей машины во время войны в Афганистане. Фото: семейный архив.

Правда о страхе

— Насколько защищён «Ми-8» во время боевых действий?

— Это транспортный многоцелевой боевой вертолёт с определённой степенью защиты: бронеплиты по периметру кабины экипажа и внутри вертолёта, плиты на полу — от стрелкового оружия. Четыре блока с неуправляемыми ракетами, пулемёт впереди. Так что вооружены были. Но «усиливали»: навешивали и клали на пол свои бронежилеты. Это помогало: из бронников нередко пули застрявшие доставали, которые пробили бронеплиты. Чисто боевые вертолёты, к примеру «Ми-24», гораздо сильнее защищены.

— Страшно было?

— Может, и смешно буду выглядеть, но скажу: когда я сажусь в вертолёт и лечу выполнять какую-то задачу, у меня ощущение, что я полностью защищён и всё будет нормально. Кажется, что я за бронированной стеной. Хотя на самом деле летишь в «консервной банке», которую из «пээма» можно насквозь прошить.

— Может, расскажете что-то из афганских «будней»?

 — Да, знаете, неприятно вспоминать, просто неприятно!

— Но были же моменты, когда машина просто «под развал» шла?

— Ну был случай, когда меня конкретно подбили. Дотянул с трудом до своей базы, а когда сел, последний керосин из бака в песок ушёл. Было, когда пару отсеков лопастей повыбивало при обстреле. Летим, а нас так трясёт, аж зубы ломит. И садиться нельзя — внизу одни «бандюки». Еле-еле, но дотянули до своих…

— Ну вот вы возвращаетесь на базу, время отдыха — какое оно было?

— Когда интенсивные боевые действия шли, тогда в принципе было не до отдыха. Ну, ночью, конечно, спали. А были случаи, когда отлетал целый день по горам, устал, лёг отдыхать, а тут посыльный… В Ханкале, к примеру: «Товарищ майор, вас командир вызывает!» Я к командиру, тот: «Игорь, так и так, там бой идёт, есть тяжелораненые». А ночь, туман. Что делать — полетели. Хорошо, равнинная местность, да и район этот хорошо знал, чуть ли не каждый куст. В тумане всё равно тяжело лететь, поднялись метров на сто и оказались под звёздами. Но вот где искать окружённых спецназовцев? Дадут ракету — себя обозначат, а их накроют. Всё-таки рискнули, дали они зелёную ракету. Штурман снял координаты, по навигатору, не видя земли, мы зашли и сели буквально метрах в пятнадцати от группы. Наши ребята помогли загрузить раненых, ну а взлетать в тумане было уже не привыкать. Так что такое вместо отдыха было неоднократно.

— Каково ваше отношение к войнам?

 — Про Афганистан много, конечно, разного говорили и говорят. Но ведь, значит, это надо было государству тогда: всё-таки южные рубежи Советского Союза. Хотя, может, лучше было границу усилить — и всё. Ну а чеченские кампании… Я до последнего не верил, не хотелось верить, что будем воевать. Но потом колонны пошли, аэродромы стали «забиваться» самолётами и вертолётами. Ё-моё, неужели на самом деле опять война? И появились первые потери, которые я тоже вывозил…

Семья всё знала

— А у вас семья была, когда вас в Афган отправили?

— Да, конечно! Сыну уже почти три года было.

— А как жена к этому отнеслась?

— Ну как-как… Родина приказала, долг есть долг. Да она и знает, что я никогда не «сачковал». Честно прослужил тридцать календарных лет и шестьдесят лет выслуги.

— ???

 — Мне когда военком здесь вручал военный билет офицера запаса, сказал: «Я впервые вижу уволившегося офицера, у которого выслуга на десять лет больше, чем его возраст!» Ну так,— боевые действия…

— А родственники знали, что вы воюете в Афганистане?

 — Знали. Правда, отца уже тогда не было, он умер молодым достаточно. А мать, конечно, переживала.

Своё имя… забыл

— А почему выбрали военную авиацию? Родители военными были?

— У меня родители были медиками. Отец — хирург, мама — гинеколог. Ну… до восьмого класса я был круглым отличником, а потом как-то так получилось — гитара, танцы, концерты, и учёба немного «стороной» пошла. Учителя «обиделись» и в десятом классе наставили трояков. Отец мне: «Ну и куда ты сейчас с таким аттестатом? В какой институт?» И сам же и предложил: «Давай сделаем так. У нас в Витебске есть аэроклуб ДОСААФ, там обучают летать на вертолётах, да и полгода обучения засчитываются в армейский стаж». Я и пошёл. А когда в воздух поднялся на вертолёте, поглядел с высоты на нашу землю, что-то внутри ёкнуло. И поставил себе цель — поступить в военное училище. Проштудировал заново математику, физику и поступил. И с отличием закончил.

— По вашему мнению, вертолёт сложнее в управлении, чем самолёт?

— Конечно, сложнее. Объясню почему. Самолёт летит практически по одной траектории: только вперёд и всё. Ну, с набором высоты, со снижением… А вертолёт может лететь вперёд, а может и назад, может вверх вертикально либо так же вниз, может вправо, может влево. А может и зависнуть на месте. А чтобы удержать его на одной точке — это очень сложно, научиться «висеть» — самый трудный элемент в обучении. Но эти его «способности» и помогают эффективно использовать машину в боевых и не только условиях.

— Вкратце — о ваших наградах. Вот у вас три серебряных креста — ордена Мужества. Много ли кавалеров трёх таких орденов?

— Я, конечно, не вдавался в подробности, но, думаю, немного. Где-то сообщалось, что всего два десятка. А другие — вот распределились на кителе: справа за Афганистан две Красных Звезды и орден «За службу Родине в Вооружённых Силах», а слева — за участие в боевых действиях на Северном Кавказе — ордена Мужества, «За военные заслуги» и медаль «Золотая Звезда».

— А были такие события в жизни, не обязательно военные, что ярко врезались в память?

 — Вспомнил вот один момент, когда в Кремле мне Президент страны Владимир ПУТИН вручал Звезду Героя. Перед тем как Президент должен был появиться, нас, как положено, проинструктировали, как вставать, как подойти, как представиться. Называют мою фамилию, я встаю, иду по дорожке, подошёл к Президенту: «Товарищ Верховный главнокомандующий, подполковник…» И тут понял, что забыл свою фамилию! Вот это был стресс! Путин улыбнулся, а тут и меня «включило»: «Подполковник Родобольский для вручения медали «Золотая Звезда» прибыл!»

Во время встречи с воспитанниками военно-патриотического клуба. Фото: Геннадий ЧУГАЕВ.

В запасе

— Вы сейчас в запасе, чем занимаетесь?

— В запасе, но продолжаю работу по военно-патриотическому воспитанию: с клубами, в школах с ребятами беседую, посещаю госпиталь ветеранов войн, сейчас идёт как раз месячник Защитника Отечества, так что дел хватает. Теперь я больше, думаю, пользы принесу не в небе, а на земле. Воспитывать будем молодое поколение, а то ушли практически с этого направления.

— И своей биографией тоже?

— Лично я могу смело глядеть в глаза любому начальнику: себе я смену подготовил из лётного состава, научил многому, что сам умею, чему сам научился. Не скрою, учил даже делать то, что делать вроде бы и нельзя. Но когда идут «весы» — жизнь или смерть кого-то, то выполняешь такие задачи, которые на вертолёте, казалось бы, невозможно выполнить. Но выполняли! Всё, конечно, на свой страх и риск, но конечный результат — спасённые жизни. Бывало так: задачу выполняешь, прилетаешь на базу (победителей не судят!), а достаётся от старших командиров и начальников на полную катушку. «Ты что делаешь???» — «Я людей спасал».

— Как вы любите отдыхать?

— Я очень люблю рыбалку, охоту, вылазки на природу. Природа расслабляет. И Родину любишь больше, когда с природой общаешься. Ну и воспитываю внука и внучку! Хотя это тоже работа!

Игорь РОДОБОЛЬСКИЙ со своими внуками — Игорем и Полиной. Фото: семейный архив.

Игорь Олегович Родобольский. Ветеран боевых действий в Афганистане и Чечне. Полковник запаса. Герой Российской Федерации.

Родился 18 марта 1960 года в городе Гродно (Белоруссия). Образование высшее — окончил Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков в 1983 году, проходил службу на различных лётных должностях.

Лётчик-снайпер. Подготовлен к боевым действиям днём и ночью во всех метеоусловиях в полном объёме курса боевой подготовки армейской авиации на вертолётах «Ми-8».

Участвовал в боевых действиях в Афганистане: в 1986 — 1987 гг. и в 1988 — 1989 гг., на территории Чеченской Республики: в 1994 — 1996 гг. и в 1999 — 2004 гг., в зоне Грузино-Абхазского конфликта многократно с 1994 по 2003 г. Совершил более 1 700 боевых вылетов.

Череда почти ежедневных подвигов

Командир авиационной эскадрильи иностранных воздушных судов Специального лётного отряда «Россия» Управления делами Президента РФ, полковник запаса Александр СЕМЕНОВИЧ:

— Игорь Олегович — лётчик от бога! Мы не встречались с ним, будучи в Афганистане, но были в совместных командировках в период военных кампаний на Северном Кавказе. Роль авиации, особенно вертолётной, в ведении боевых действий в горных условиях сложно переоценить. В рядах российской армии число специалистов, имеющих не только официальный допуск на полёты в горах, но и опыт маневрирования при обстреле, совсем немного. Риск же вертолётчиков крайне велик. То, что Игорь Родобольский, совершив 1 700 боевых вылетов, всегда возвращался на аэродром вылета, говорит о высоком мастерстве офицера. Его боевая служба состояла из череды чуть ли не ежедневных подвигов.

«Вертушки» — легенда Афганистана

Председатель Уральского союза ветеранов спецназа и десантных войск Дмитрий КРАСНОБАЕВ:

— «Ми-8» — легенда Афганистана. По большому счёту, на этой машине, без всякого преувеличения, держался весь наш контингент. И это не просто красивые слова, а реальность. Спросите любого ветерана Афгана, с чем ассоциируется его служба, он обязательно назовёт ключевое слово — «вертушки»! Они пользовались заслуженной любовью и уважением: помимо доставки всего необходимого и огневой поддержки вертолёты вывозили раненых, выручали отсечённых от своих подразделений. Для многих, оказавшихся в безвыходном положении, рокот моторов винтокрылых означал спасение.

Букин, который строил город Виктор ТОЛСТЕНКО, 19 января 2013

Екатеринбург ещё и поющий Елена РЕДИКУЛЬЦЕВА, 23 ноября 2012